Масоны. Том 2 [ Большая энциклопедия] - Мария Григорян

него первого встречали ласку и одобрение все начинающие писатели. Известно, что он вывез Карамзина из Симбирска и пристроил его в Переводческой семинарии новиковского кружка. Он же заметил и обласкал казанского купца Каменева, одного из первых представителей романтизма в России, предшественника Жуковского; а этот последний чуть ли не более всех обязан старику Тургеневу; недаром же он называет его своим отцом: «Он был живой юноша в кругу молодых людей, из которых каждый готов был сказать ему все, что имел на сердце, будучи привлечен его прямодушием, отеческим участием, веселостью, простотой». Судьба окружила юность Жуковского людьми самыми чистыми и праведными; кружок Андрея Тургенева лелеял молодость поэта-романтика, направляемый дружескою рукой старика Тургенева. В этом кружке, и особенно в семье Тургеневых, формировались черты нравственного облика Жуковского; отсюда он заимствовал умственные и нравственные черты; именно старик Тургенев указал ему главнейшую цель жизни: нравственное самосовершенствование.

Масонский запон из собр. Д.Г. Бурылина

Таким образом, имя масона-Тургенева навсегда сохранится в истории русской поэзии; его семья была гнездом, их которого вылетели первые русские романтики — Андрей Тургенев и Жуковский. Друг юности и школьный товарищ Тургенева, М.Н. Муравьев, изображает его как идеал истинно свободного человека, который скуку жизни украшает учением, дух которого исполнен любовью к истине, любовью к красоте и который «без гордости велик и важен без чинов, на пользу общую всегда, везде готов». Как человек, Тургенев производил на всех прекрасное впечатление, и даже желчный Вигель говорит о нем с похвалой, называя его «честнейшим человеком», а Лопухин называет Тургенева «самым ближним другом… коего память всегда пребудет любезна всем его знавшим и любящим добродетель»[26].

Масонская грамота

Семен Иванович Гамалея

Большое общественное дело требует как вождей, одухотворяющих своей энергией и инициативой целое движение, так и работников, беззаветно отдающих все свои силы общественному благу. Эти работники так же важны, так же нужны для дела, как и вожди. Нередко они выносят на своих плечах самую тяжелую часть работы. Семен Иванович принадлежит к числу подобного рода деятелей, к числу симпатичнейших членов новиков-ского кружка, и на его жизни с особым удовлетворением может остановиться историк.

С.И. Гамалея был сыном священника из маленького городка Полтавского полка, из местечка Китай-город. Он родился в 1743 г. и умер в 1822 г.[27] После смерти отца Гамалея, в 1755 г., поступил в Киевскую академию, обучался в ней около десяти лет, изучая философию и богословие, и по спискам 1765 г. он уже числился в отлучке из Академии, находясь в Петербурге (Акты и документы, относящиеся к Киевской Духовной академии, отд. II, т. III, стр. 270). Видимо, его семья имела некоторые средства, потому что молодой бурсак жил в съемной квартире. Кое-что он зарабатывал в старших классах, занимаясь кондициями. Во время его пребывания в академии произошла одна история, в которой Гамалея принимал активное участие. Вдова переводчика Стефаненкова подала в 1763 г. жалобу префекту академии Мельхиседеку Орловскому на четырех студентов философского факультета, обвиняя их в краже у нее дров. По ее показаниям, один из воров, Гамалея, открыл калитку двора. Префект приказал двоих студентов высечь розгами, а двух других, в том числе Гамалея, лишил кондиций, чем всем им «навел немалое бесчестие». В жалобе преосвященному на своего префекта студенты указывали на то, что он подверг всех их наказанию, не принимая никакого оправдания. Между тем все они живут на хозяйских харчах, имеют квартиру с отоплением, а потому префекту Орловскому, «яко учителю философии, можно здравым умом рассудить», что им дрова совсем не нужны, тем более, что они не находятся ни под каким подозрением. Студенты просили выдать им за причиненные побои и бесчестие «удовольство». За своих товарищей вступились все студенты философского класса, подав митрополиту жалобу на этого префекта. Перед этим они с перфектом имели бурное объяснение, причем тот назвал их бунтовщиками и сам перестал ходить в академию. Студенты угрожали, в случае отказа в удовлетворении их жалобы, коллективным уходом из академии. Дело было передано в консисторию. Финал этого студенческого бунта неизвестен, но, во всяком случае, философы продолжали учиться (там же, стр. 24–36).

Трудно сказать, что вынес из академии С.И. Гамалея для своей будущей просветительской деятельности. Известно только, что он учился в академии как раз в то время, когда она начала освобождаться от старой схоластики, а в курс философии был добавлен раздел по философии Бавмейстера, одного из умеренных представителей школы Лейбница — Вольфа. Около середины 60-х гг. были проведены реформы курсов богословия и других наук, но это произошло уже в конце пребывания в Академии Гамалея (Серебренников. Киевская академия с середины XVIII в., стр. 141 и след.).

:Из розенкрейцерских рукописей, принадлежавших А.П. Мельгунову(из собрания С.П. Мельгунова)

Во всяком случае, у Гамалея на долгое время сохранилось приятное воспоминание об alma mater. Очень важно, что стремление к просветительской деятельности в молодом Гамалея сказывается уже вскоре после окончания академии. Из Киева он переехал в Петербург и здесь служил учителем в Морском кадетском корпусе. В 1769 г., узнав, что в родной бурсе организуется библиотека, Гамалея посылает туда три книги, одна из которых имеет масонский характер. Так же он поступает в следующем году, прося «удостоить милостиво принять» в библиотеку еще несколько книг, причем старый бурсак именует своих молодых товарищей «милостивыми государями, любезными о Христе братиями, жителями великих киевския бурсы селений» (Акты Академии, стр. 462).

Гамалея недолго был учителем в кадетском корпусе. Вероятно, около середины 70-х гг. он переходит на службу к графу З.Г. Чернышеву, назначенному тогда наместником Белоруссии. При Чернышеве Гамалея исполняет очень важные обязанности начальника канцелярии. В 1782 г. граф Чернышев был назначен московским главнокомандующим и взял с собой Гамалея на ту же должность в Москву. Тот факт, что Семен Иванович был начальником канцелярии обширного наместничества, бесспорно, указывает на его большую деловитость. Это же подтверждается и его общественной деятельностью. Вскоре после смерти Чернышева Гамалея оставил службу и целиком отдался общественной и масонской деятельности.

До нас дошло не много сведений о личности Гамалея. В распоряжении Лонгинова были довольно подробные материалы, характеризующие личность и частично деятельность Семена Ивановича.

Отличительной чертой С.И. Гамалея являлись доброта и бескорыстие в сочетании с глубокой религиозностью. Эти черты характера объясняют прозвище, данное ему друзьями: «Божий человек». Бескорыстие его доходило до такой степени, что он отказался даже от предложенных ему в качестве жалованья за хорошую